пятница, 11 октября 2019 г.


11 октября – 125 лет со дня рождения Бориса Андреевича Пильняка (1894-1938), русского писателя


     Борис Андреевич Пильняк (настоящая фамилия - Вогау, 1894-1938) родился в подмосковном Можайске в семье земского ветеринарного врача Андрея Ивановича Вогау, происходившего из обрусевших немцев Поволжья. Мать — Ольга Ивановна Савинова, была из семьи саратовских купцов. Родители были близки к народникам. Земско-разночинная среда, ставящая во главу угла подвижническую задачу служения людям и обществу, сильно повлияла на мировоззрение будущего писателя.
         Сам Пильняк считал началом своей литературной деятельности 1915 год, когда его произведения были опубликованы в «Ежемесячном журнале» В. С. Миролюбова, «Русской мысли», в «Жатве», «Сполохах» и «прочих толстых журналах иальманахах» - уже под псевдонимом Бор. Пильняк. Дебют этот был встречен без особого читательского энтузиазма и прошел почти незамеченным.
      В феврале 1915 года снова перебрался из Москвы в Коломну. «Весь февраль, и урывками январь, декабрь, ноябрь - писал - с радостью и с жаждой писать» - записывает он в дневнике.

      После прихода к власти большевиков, Пильняк был «зачислен в "контрреволюцию"»,  арестован, новый 1918 год встречал в тюрьме и чуть не попал под расстрел.

        В 1918 году выходит первая книга Пильняка — сборник рассказов «С последним пароходом и др. рассказы». В дальнейшем сам он считал ее откровенно слабой, за исключением пары рассказов - «Смерть» и «Над врагом», которые включал практически во все издания сборников своих сочинений. В том же году Пильняк стал председателем Всероссийского союза писателей.
       Впечатления революционных лет легли в основу второго сборника рассказов «Былье» (1920), а затем - первого романа «Голый год» (окончен в декабре 1920 года, вышел в 1922), принесшего Пильняку мировую известность и выдвинувший писателя в первые ряды новой русской словесности.
         В 1924 году Пильняка публично раскритиковал Сталин в своих лекциях «Об основах ленинизма», вышедших огромным тиражом.
      «Кому не известна болезнь узкого практицизма и беспринципного делячества, приводящего нередко некоторых „большевиков“ к перерождению и к отходу их от дела революции? Эта своеобразная болезнь получила своё отражение в рассказе Б. Пильняка „Голый год“, где изображены типы русских „большевиков“, полных воли и практической решимости, „фукцирующих“ весьма „энегрично“, но лишенных перспективы, не знающих „что к чему“ и сбивающихся, ввиду этого, с пути революционной работы», — писал Сталин.
           В 1926 году Пильняк пишет «Повесть непогашенной луны» — на основании гулявших в народе слухов о причастности Сталина к смерти председателя Реввоенсовета и наркома по военным и морским делам Михаила Фрунзе. Нарком умер в конце октября 1925 года после операции язвы желудка - по официальному заключению, от общего заражения крови.  Жена Фрунзе через год после смерти мужа покончила с собой. По Москве поползли слухи, что Фрунзе намеренно «зарезали» по настоянию Сталина, желавшего видеть на посту наркома своего друга Клима Ворошилова.
            На основании этих упорных слухов и была написана «Повесть непогашенной луны». «Борис Пильняк в своей книге „Повесть о непогашенной луне“ — с едким подзаголовком „Смерть командарма“ — прямо указал пальцем на Сталина», - писал об этой книге помощник Сталина Борис Бажанов.
         «Фабула этого рассказа наталкивает на мысль, что поводом к написанию его и материалом послужила смерть М. В. Фрунзе. Лично я Фрунзе почти не знал, едва был знаком с ним, видел его раза два. Действительных подробностей его смерти я не знаю — и они для меня не очень существенны, ибо целью моего рассказа никак не являлся репортаж о смерти наркомвоена. Все это я нахожу необходимым сообщить читателю, чтобы читатель не искал в нём подлинных фактов и живых лиц», - подчеркивал сам Пильняк в предисловии к «Повести».
       В 1929 году Пильняк был отстранён от руководства Всероссийским Союзом писателей за публикацию за границей – в берлинском издательстве «Петрополис» - повести «Красное дерево», что вызвало бурю негодования в литературных официозных кругах. «Литературная газета» 2 сентября 1929 года вышла с шапкой на первой странице: «Против буржуазных трибунов под маской советского писателя. Против переклички с белой эмиграцией» и подзаголовком: «Советские писатели должны определить свое отношение к антиобщественному поступку Б.Пильняка».
           При этом повесть была легально передана берлинскому русскому издательству по каналам ВОКС, а впоследствии включена в роман «Волга впадает в Каспийское море», опубликованный в СССР в 1930 году.
        28 октября 1937 года Борис Пильняк был арестован. 21 апреля 1938 года был приговорен к расстрелу Военной коллегией Верховного Суда СССР по сфабрикованному обвинению в шпионаже в пользу Японии (он посещал Японию, описав впечатления от поездки в книге «Корни японского солнца»).
В тот же день в Москве приговор был приведен в исполнение.

среда, 9 октября 2019 г.


9 октября – 145 лет со дня рождения 

Николая Константиновича Рериха 

(1874-1947), русского живописца, 

философа, востоковеда, 

общественного деятеля





понедельник, 7 октября 2019 г.


7 октября – 85 лет со дня рождения 

Новеллы Николаевны Матвеевой

 (1934-2016), русской поэтессы



Пушкин

К чему изобретать национальный гений? Ведь Пушкин есть у нас: в нем сбылся русский дух. Но образ родины он вывел не из двух Нужд или принципов и не из трех суждений; Не из пяти берез, одетых в майский пух, И не из тысячи гремучих заверений; Весь мир – весь белый свет! – в кольцо его творений Вместился целиком. И высказался вслух.
…Избушка и… Вольтер, казак и… нереида. Лишь легкой створкой здесь разделены для вида; Кого-чего тут нет!.. Свирель из тростника И вьюг полнощных рев; средневековый патер; Золотокудрый Феб, коллежский регистратор, Экспромт из Бомарше и – песня ямщика!

Осень. Тишина в поселке дачном...

Осень. Тишина в поселке дачном, И пустынно-звонко на земле. Паутинка в воздухе прозрачном Холодна, как трещина в стекле.
Сквозь песочно-розовые сосны Сизовеет крыша с петушком; В легкой, дымке бархатное солнце — Словно персик, тронутый пушком.
На закате, пышном, но не резком, Облака чего-то ждут, застыв; За руки держась, исходят блеском Два последних, самых золотых;
Оба к солнцу обращают лица, Оба меркнут с одного конца; Старшее — несет перо жар-птицы, Младшее — пушинку жар-птенца.


вторник, 1 октября 2019 г.


3 октября – 195 лет со дня рождения 

Ивана Саввича Никитина (1824-1861), 

русского поэта


Иван Никитин родился 3 октября 1824 года в Воронеже. Первые годы жизни будущего поэта прошли в достатке: его отец Савва Никитин владел собственным заводом восковых свечей и свечной лавкой. Родитель происходил из духовного сословия, интересовался богословскими книгами и по характеру был грубым и деспотичным.

«Мечтами детскими ни с кем я не делился, не знал веселых дней, веселых игр не знал», — вспоминал Иван Никитин позднее. Будущий поэт не общался с другими детьми: сестер и братьев у него не было, а под влиянием тяжелого характера отца он стал нелюдимым и друзей в детстве не завел. Никитин часто проводил время в одиночестве, гулял по лесу, иногда забредал в избу старика-сторожа и слушал его сказки.
Когда Ивану Никитину исполнилось восемь лет, отец отдал его в духовное училище. В 1841 году он поступил в Воронежскую духовную семинарию.
В семинарии будущий поэт увлекся статьями Виссариона Белинского и поэзией Алексея Кольцова. Тогда же он написал первые стихотворения (они до наших дней не дошли), которые оценил преподаватель словесности Николай Чехов.
Пока Иван Никитин учился, его отец разорился, продал завод и дом. На эти деньги он смог купить лишь постоялый двор в невыгодном месте, вдали от городского базара. Сами Никитины были вынуждены переехать в маленький флигель. Иван бросил учебу и занялся семейным делом: торговал в лавке и управлял гостиничными номерами.
В середине 1840-х годов поэт впервые послал свои произведения в редакции московских литературных журналов. Столичная пресса публиковать стихи Никитина не стала. В 1849 году он обратился в «Воронежские губернские ведомости», однако стихотворения отправил анонимно, и издатель отказался их печатать.
Еще одну попытку Никитин совершил через четыре года — в 1853 году все те же «Воронежские губернские ведомости», «отдавая должную справедливость замечательному дарованию автора и сочувствуя его направлению», напечатали три стихотворения: «Русь», посвященное началу Крымской войны, «Поле» и «С тех пор, как мир наш необъятный…». На Никитина обратили внимание представители воронежского историко-этнографического кружка — меценат Николай Второв, издатель Валентин Средин и литературный критик Михаил Де-Пуле. С ними Никитин поддерживал отношения до конца жизни.
О Никитине заговорили как о поэте-самородке, его стихотворения одно за другим появлялись в газете «Воронежские губернские ведомости», а затем — в «Санкт-Петербургских ведомостях». Критики говорили о самобытности таланта поэта, его «народности», правда, замечали, что многие его стихи перекликаются с произведениями Алексея Кольцова. Так же как и Кольцов, он умел возвышенно описывать природные красоты, в печати его называли мастером русского поэтического пейзажа.
Широко ты, Русь,
По лицу земли
В красе царственной
Развернулася!
Иван Никитин, из стихотворения «Русь».
Не шуми ты, рожь,
Спелым колосом!
Ты не пой, косарь,
Про широку степь!
Алексей Кольцов, из стихотворения «Не шуми ты, рожь»



пятница, 27 сентября 2019 г.


29 сентября – 115 лет со дня рождения 

Николая Алексеевича Островского 

(1904-1936), советского писателя



Николай Островский — автор бессмертного произведения «Как закалялась сталь». События этой книги и ее главный герой, Павка Корчагин, давно и прочно ассоциируются с самоотверженным героизмом, смелостью и несгибаемой силой духа. Книгу же разобрали на цитаты и афоризмы, а высказывания Корчагина о жизни и борьбе до сих пор остаются актуальными. Однако мало кто знает, что и само написание романа для Островского стало не меньшим испытанием, чем те, которые выпали на долю его персонажей.




27 сентября – 125 лет со дня рождения 

Анастасии Ивановны Цветаевой

 (1894-1993), 

русской писательницы


Анастасия Цветаева родилась 15 (27) сентября 1894 года в Москве. Отец - Иван Владимирович Цветаев (1847-1913), русский ученый-историк, археолог, филолог и искусствовед, член-корреспондент Петербургской академии наук, профессор Московского университета, тайный советник, создатель и первый директор Музея изящных искусств имени императора Александра III при Московском императорском университете (ныне Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина). Мать - Мария Мейн, из обрусевшей польско-немецкой семьи, пианистка, ученица Николая Рубинштейна.
С осени 1915 года Цветаева жила в Александрове. Занималась литературой. В том же 1915 году вышла ее первая книга «Королевские размышления», проникнутая ницшеанским духом. После революции 1917 года сёстры Цветаевы по приглашению Максимилиана Волошина приехали в Крым, в Коктебель. Жили в гостях у Волошина. В начале 1920-х Анастасия Цветаева возвращается в Москву, где живет случайными заработками, но продолжает писать. В 1921 году по рекомендации М. Гершензона и Н. Бердяева её принимают в Союз писателей. Творчество Анастасии высоко оценил Борис Пастернак, который говорил о ней: "Она большая умница. Она сама писательница... Она с большим треском и красноречьем возражала мне на самые скромные мои утвержденья". В 1927 году Анастасия Цветаева завершила книгу «Голодная эпопея», но не смогла ее опубликовать. Также не получилось издать роман «SOS, или Созвездие Скорпиона».
В 1927 году Анастасия побывала в Европе - гостила в Сорренто у Максима Горького. Во Франции она в последний раз в жизни увиделась с сестрой Мариной. В апреле 1933 года Анастасию Цветаеву арестовали в Москве в связи со знакомством с ранее арестованным Б. Зубакиным, масоном и розенкрейцером. После хлопот Б. Пастернака, Е. П. Пешковой и М. Горького её через 64 дня освободили. С 1933 года по 31 августа 1937 года Анастасия Ивановна работала преподавателем немецкого языка в военном отделе Московского областного комбината иностранных языков. 2 сентября 1937 года в Тарусе Анастасия вновь была арестована. Ее обвинили в причастности к якобы существовавшему «Ордену Розенкрейцеров», созданному Б. Зубакиным. Одновременно забрали и её сына - Андрея Трухачёва, гостившего у матери с невестой. Во время второго ареста у писательницы изъяли все её сочинения. Сотрудники НКВД уничтожили написанные ею сказки и новеллы. Во время следствия ей сутками не давали спать. 10 января 1938 года Тройкой НКВД А. Цветаева была приговорена к 10 годам лагерей по обвинению в контрреволюционной пропаганде и агитации и участии в контрреволюционной организации. Далее была направлена в Бамлаг (затем преобразован в Амурлаг). В лагере работала поломойкой, кубовщицей, на кирпичном заводе, в сметно-проектном бюро, чертежницей. Нарисовала «на заказ» около 900 портретов женщин-заключенных, писала стихи.
17 марта 1949 года она была вновь арестована и постановлением ОСО при МГБ СССР от 1 июня 1949 года Анастасия Ивановна была приговорена к ссылке в посёлок Пихтовка Новосибирской области. Была освобождена из ссылки в августе 1954 года, но до 1956 года продолжала жить в Пихтовке, затем переехала к сыну в город Салават в Башкирии. Сын в 1951 году также был арестован и приговорён к двум с половиной годам «за превышение власти» при выполнении плана деревообделочной фабрики на Урале. В 1957 году переехала в Павлодар к сыну, который искал работу в местах, разрешённых для прописки матери, где прожила 2 года до реабилитации. До 1972 года Цветаева регулярно приезжала к сыну в Павлодар, где начала писать книгу «Воспоминания», принёсшую ей широкую известность в среде интеллигенции. В 1959 году Анастасия Цветаева была реабилитирована. В 1960 году побывала в Елабуге с целью разыскать могилу сестры Марины, после длительных и сложных поисков установила на Петропавловском кладбище крест на предполагаемом месте захоронения у южной стены погоста. Указанная Анастасией Цветаевой точка по решению Союза писателей Татарстана названа «официальной могилой Марины Цветаевой». О поездке в Елабугу подробно рассказала в «Воспоминаниях».
В свой московский период она написала мемуарные книги «Старость и молодость» (опубликована в 1988 году), исповедально-мистическую беллетристику «Неисчерпаемое» и последние издания «Воспоминаний».


понедельник, 23 сентября 2019 г.

24 сентября – 100 лет со дня рождения 

Константина Дмитриевича Воробьёва 

(1919-1975), русского писателя




100-летие со дня рождения писателя Константина Воробьева отмечается в сентябре. Мы помним его по книгам «Это мы, Господи!» и «Убиты под Москвой».

В армии писал очерки для газеты армейской. И была в его статьях такая глубина, что после демобилизации Воробьева позвали в газету Московской военной академии. Оттуда получил он направление в Высшее пехотное училище. Миллионы мечтали попасть в роту кремлевских курсантов! Но тут началась война, и рота красавцев-мальчишек полегла под Москвой почти в полном составе. Тяжело контуженный под Клином Костя Воробьев очнулся в плену.
Полицейские — хуже немцев по жестокости. Ржевский пересыльный лагерь быстро открыл эту истину... Издевательства, унижения. 80 граммов хлеба в неделю. Снег на территории лагеря съеден. Он видел, как люди превращались в зверей...
Призрачный шанс выжить оставался лишь у того, кто вопреки всему не терял человеческого достоинства и чистил зубы щепкой, не зная, наступит ли для него завтрашний день. Из пересылки Воробьев попал в лагерь в Вязьме. Тут его неделю убивал, но не смог убить тиф. Потом был Смоленск, за ним следом — Каунас. Тут Воробьев решился на первый побег, но через час был схвачен, избит до полусмерти и вскоре отправлен в Саласпилс. Он понимал лишь одно: можно убить его, но не его гордость и не стремление к свободе, и с отчаянием самоубийцы совершил невероятное вторично: во время переброски пленников в лагерь смерти выбил окно в вагоне и «ушел».
В этот раз свобода длилась месяц. Найденного беглеца бросили в тюрьму в Паневежисе, а затем перевели в Шяуляй. Там их возили на работы. 24 сентября, в день рождения, Воробьев убежит в третий раз. Его жажда жизни и ненависть к рабству были неистребимы.
…Изможденный до предела, он лежал в лесу, глядя в равнодушное небо. Сил больше не было. Он вспоминал, как заключенные рвали на куски приведенную к ним полудохлую лошадь, и как немцы, назабавлявшись, прошивали толпу обезумевших людей и растерзанное тело лошади автоматными очередями. Вспоминал, с каким наслаждением втаптывали его голову в грязь красивые немецкие сапоги. Вспоминал лица тех, кто встречал смерть как облегчение.
И понимал, что сил жить у него уже нет, но в том, что он уйдет, не описав увиденного, это великий, черный грех... Ведь мир должен знать!..
  А еще он писал… Страшно и просто. В чудовищной мясорубке войны, перемалывающей тела, судьбы и души, он не находил ничего, что хоть как-то могло ее оправдать, и не уставал удивляться тому потенциалу человеческого, что оставался неубиваемым вопреки пыткам, лишениям, попранию достоинства. Война не отпускала его, даже завершившись...

  Всю жизнь Константина Воробьева, яркого представителя послевоенной прозы, можно  проследить по его произведениям. История страны в них тесно переплетена с судьбами простых людей. Воробьев писал о том, что пережил сам: коллективизацию, фронты Великой Отечественной, немецкий плен, партизанщину. И в каждом слове его прозы – правда.